Главные Врата

До города она дошла только к утру - топать ночью по лесу не великое удовольствие. Конечно, в этот раз никто не пытался ей закусить, но ни чёрта же не разобрать в такой кисельной темноте! Шлем весело бряцал о котелок в заплечном мешке, утренний ветерок слабо шевелил волосы, остужая вечно горячую голову, а у ворот, меж тем, было целое столпотворение - сразу две повозки. У одной бородатый гном спорил со стражником, а у другой стояла знатная особа. Наметанным взглядом Мирре прикинула примерную стоимость простенького платья и тихо присвистнула - ну и ну. Обычно такие проезжают без вопросов, а тут, гляди-ка, остановили.
- Эй, служба! Открывай ворота, я не повозка, репы не везу. Вот, бумажки, - она вытащила два свитка и тут же их развернула, - одна из них говорит о том, что пускать меня в город можно со всей амуницией. Шиш я что в вашей караулке больше оставлю!
Одна из бумаг говорила о том, что Фаэль Мирре, именуемая Коршуном, заслужила королевское помилование. А во второй, протянутой вверх ногами, было упомянуто, что подательница сего, опять таки Мирре Фаэль, является ветераном войны с церковью Семи, сыграла в ней немаловажную роль и может войти в город с оружием и без пошлины. По последней детали было ясно, что другой награды наемница так и не получила.
- Что-то людно сегодня у вас. Никак ярмарка?

Как унизительно. Левия бы фыркнула про себя, да посылать договариваться Адолио было вообще бесполезно, мирный возница бы только поддакивал страже и ничего путного не сообразил. В лошадях он, может, разбирался и хорошо, а вот во всем остальном...
- Адолио, отсчитай им два серебра и десять медных. Прибавь три медных на каждого стражника. Итого отсчитай два серебра и девятнадцать меди, выдай, - приказала она слуге. Тот беспрекословно полез в мешочек, хранящийся у него, на мелкие расходы госпожи, и отсчитал нужную сумму, семеня, подошел к стражникам и отдал деньги с полагающимся в его ситуации уважением.
"Графиня" же вполне чинно прошествовала обратно в экипаж, ожидая, когда можно будет ехать. Пока открывала дверцу и залезала внутрь - страже было видно, что кроме места для сидения графини, действительно, все остальное наполнено сумками и чемоданами, в таких возят только вещи хотя бы потому, что ни подо что другое они не предназначены и не подойдут. Конечно, если не уметь лучше, чем обычный профан.... Но это другое дело.
- Где это видано, Адолио, чтобы с беженцев брали денег. Я лишилась дома, семьи, всего, что имела, бежала с одним тобой, а они взымают с меня какие-то деньги, - запричитала возмущенно она, впрочем, слышно это могло бы быть только подошедшей поближе Миррэ да гномам, стража бы если и слышала, вряд ли бы обратила на сие внимание.
Воительница же заинтересовала Левию весьма. Судя по документам и их состоянию - опытна, явно не против драки, но и сама на рожон лезть не станет. Стоит присмотреть, или даже, возможно, попробовать купить себе кого-нибудь такого в охранники. Дверца осталась приоткрытой ненадолго - как только "графиня" заняла свое место, она сама закрыла дверь, надеясь, что вся эта волокита со стражниками быстро закончится и ей не придется слишком долго ждать.

Мирре,

- Да нету никакой ярмарки, - вглядываясь в бумаги, которые ткнула в него Миррэ, ответил стражник. Воительница, в отличие от остальных, выглядела уж точно опасной. Но в бумажке гласило, что впускать ее надо, не перевязывая оружия, что ветеран... Молодой позвал старшего. Разбирайтесь, к черту, сами.

Левия Лестергоф,
- Проезжайте, - удивленный реакцией графини, или кем бы она там ни была, помахал карете молодой стражник, все еще приходящий в себя от вида Мирре и столпотворения у ворот.

Мирре,
Старший, осмотрев внимательно и саму Мирре, и ее бумажки, присвистнул.
- Помню вас даже, проходите, разумеется. Да какое там ярмарка, просто приезжих в последнее время пруд-пруди. Вон, с Лестергофа графиночка, вроде как, беженка. Оголтелая баба, ей бы детей няньчить, а она по трактам разъезжается. Гномы вон, торговать, пару дней раньше тут вообще картина была. Поутру баба какая-то хвостатая с полуволком в обнимку бегала, а к обеду еще одна баба, без хвоста, зато намагиченная, люто иноземная, и на огромной кошке. Леочето-там называется. Я сам в карауле стоял, помню. Малой, слышь, ветерана пропусти! Че уставился, пропусти, сказал! - крикнул он в конце тирады уже своим.

Карета с Левией тронулась, как только возникла возможность проехать в город. Вот и первые траты: беженцев здесь, как оказалось, принимают не лучше, чем деловую челядь. Учтем и запомним.
Впрочем, такое положение дел новоявленную графиню даже устраивало. Хотя бы здесь ее точно не знали в лицо, что уже было достижением по сравнению с родиной.
- Адолио, дай мне осмотреть город. Правь не быстро, - отдала она приказание слуге.
Экипаж направился в город сквозь ворота.

------> Торговая площадь.

- В те дни, когда ты меня пропускал со всей аммуницей и началась заварушка с семеркой... Только тогда тебя самого, вроде как, гонял старший по званию, - прищурившись, отшутилась наемница. Хотя, так оно и было, только густая молодецкая борода помешала ей признать стражника сразу.
- Весело у вас тут, чего и говорить. На той седмице у нас тоже заюавное было - эльф прибился к отряду. От горшка два вершка, а катается на ящерице, - девушка рукой показала рост "ящерицы", выходила она едва ли не с теленка размером, - ну и гонору соответственно... - Мирре скатала обе грамоты и снова запихнула в суму.
- Я, как обычно, в Черную Свечу, если вдруг что, - тон намекал скорее на серьезные обстоятельства, чем на дружескую попойку, хотя последняя и не исключалась, - там меня и можно будет найти, скорее всего.
Подхватив алебарду, Мирре направилась к воротам. Так, надо бы через площадь, пополнить запасы...

=====> Торговая площадь

- Вот что я тебе говорил! - принялся возмущаться на гномьем дед. - Ну ни стыда ни совести нету! Совсем они добра не помнят и традиций не чтут. Помнишь, малыш, я тебе про Саррадонскую битву рассказывал? Как они тогда нам клялись по гроб жизни помнить и чтить память. И что, думаешь этот вот умургаш про это что-то слышал? Да шраг там! Их память ещё короче их мимолётных, как перекур в забое, жизней.
- Да, дедушка, помню, - Йорик действительно помнил эту историю. Почти сто пятьдесят лет назад,  когда дедушка Йорика не отрастил даже свою первую бороду, горные орки Большого Бека спустились со своих укрывищ в людскую долину Саррадон, грабя и убивая всех попавшихся на пути людей и сжигая целые деревни. Людское ополчение было разбито в щепки в первом же бою, и тогда совет старейшин долины обратился за помощью к гномам. И гномы откликнулись. Клановые полки с трёх селений, в том числе и Самракада, выступили на поверхность против орков и в тяжёлой битве, унёсшей жизни более сотни подгорных воителей, обратили банду Бека в постыдное бегство, спас тем самым от разорения долину и одноимённый город. Регулярные же полки людского королевства так и не явились. Люди долины же поклялись вечно славить павших гномов как героев и спасителей.
История эта очень нравилась Йорику, но, положа руку на сердце, он не считал её хорошим примером в данной ситуации - ведь человеческая столица далеко от Саррадонской долины, да и лет сколько прошло, однако говорить свои предположения вслух не стал. Вместо этого он спросил другое:
- Но дедушка, что нам тогда делать?
- Что делать? Платить конечно. Ты же знаешь, что если мы не попадём в город, то ничего не продадим, а если мы ничего не продадим... Ну, ты знаешь, что будет, если мы ничего не продадим. Вот заррасанры, а! Конь наш гадить будет. Подумать только, как будто их кони испускают исключительно благоухания и летают по воздуху, чтоб дорогу не попортить. Или ты думаешь, вон та танка, что впереди нас только что проехала, за это платила? Ха! Наверно, у неё настолько благородный конь, что гадить скачет непременно в уборную! Тьфу, харрад!... Ладно, я сейчас заплачу, а ты, как только тот ехать разрешит, сразу езжай, а то я ему ещё, не дай предки, нос откушу.
- Хорошо, дедушка, - кивнул Йорик. Ему и самому не терпелось поскорее убраться, от столь подозрительных стражей. Хватит уже тревог и волнений - стоит заняться более приятным делом, да и хотелось увидеть столицу людского королевства во всём её величии и великолепии, как бы о ней не отзывался дедушка.
- Конечно-конечно, господин стражник, - заговорил в свою очередь тот на людском языке. - Я всё понимаю. Вот вся необходимая сумма, - и он отсчитал полагающиеся деньги. - Теперь мы можем с внуком отправиться на торговую площадь, дабы предложить свои скромные товары уважаемым горожанам Вайтстоуна?

Йорик Трагадур,

Стражники обошли еще пару раз повозку гномов вокруг, пообсмотрели все внимательно, а после старший махнул снова рукой:
- Открывай ворота, пусть проезжают! Ну, добро пожаловать, так сказать, - дзынкнув о шлем на затылке перчаткой, видимо, почесаться попытался в очередной раз, пробубнил он заученно. И отошел, лениво наблюдая за повозкой и гномами, тем более, что на горизонте показалась следом идущая крестьянская повозка. А значит, оттуда можно будет поиметь много чего полезного. Особенно, если едут там крестьяночки...

Как только ворота стали открываться, Йорик, следуя наказам деда, тут же тронул повозку. Наконец-то это испытание закончилось. Он смог, он справился, и ничего не испортил. Но как же было трудно. Намного труднее чем Йорик представлял, грезя путешествиями в своей небольшой  каморке в Самракаде, не предназначенной для его слишком высокого для гнома роста, из-за чего он не раз набивал себе шишки на макушке. Неизвестно чем бы всё закончилось, не вернись вовремя дедушка. Вот уж кто на разговорах с людьми кассара съел.
Ладно, прошли, и хорошо. Теперь впереди ждёт город. Нет, даже не так - Город, с большой буквы. Его первый в жизни наземный город, и сразу столица королевства. Причём настолько большая и красивая, что даже дедушка называл её "самое терпимое из всего того непотребства, что нагородили на поверхности эти ходячие жерди, у которых борода реже, чем усы моей матери". А дедушка много где побывал и много чего повидал. Поэтому юноша с вновь пробудившемся энтузиазмом ждал встречи с скрывающимся за вратами Городом, желая узреть всю его красоту и впитать в себя всё, что он сможет рассказать ему о себе и своих обитателях. Держись, Вайтстоун. Йорик Трагадур идёт, и он полон решимости познать тебя! А начнёт он с торговой площади, известной ему по рассказам деда, как о "самой большой бессмысленной говорильне из всех, где мне приходилось бывать".

После долгого пути и чуть менее долго прохода через Главные врата Йорик Трагадур наконец добрался до Торговой площади. Что же случилось с ним дальше - читайте в следующем посте.

Вначале вокруг была лишь темнота и его ищущий взгляд безуспешно пытался пронзать её. Затём пришла боль, столь сильная, что она, казалось, растворила его естество и он сам стал этой болью. Затем пришли ощущения. Он лежал на какой-то твёрдой, но не идеально ровной поверхности, сверху грело солнце, а где-то вдалеке раздавались голоса, что-то шумело, слышался скрип ворот. Следовательно, неподалёку располагался город. Отлично, распространение блага можно начать оттуда, но для начала стоит узнать всё, что только возможно, об этом мире. Ангел открыл глаза и сел. Вокруг были дома, но улицы пустовали. Едва Иезекиил удивился, как вдруг из-за угла показалась карета, остановившаяся рядом с ним. Шторка, прикрывавшая окно, отдёрнулась и ангел узрел лицо какой-то знатной женщины, смотревшей на него с брезгливым любопытством.
- Сегодня твой день, крестьянин. Отец Фастор повелел мне искупить грехи с помощью милостыни, возьми эту одежду, принадлежавшую моему псарю - он поднялся и подошёл к карете, откуда ему выпихнули рубашку, штаны и невысокие сапоги. После чего карета тронулась дальше, оставив Иезекиила одного. Он посмотрел на кипу одежды, на  себя и понял, что он совершенно наг. Облачившись в подаренные одеяния, он двинулся вслед за каретой и увидел городские ворота, поражавшие воображение своим размахом. Идти пришлось не более десяти минут. Как только ангел дошёл до ворот, он остановился, зная, что его сейчас должна опросить стража.

Стражник, выйдя из караулки подышать свежим воздухом, уже думал расслабиться - никаких странных незнакомцев уже давно не заглядывало в город, но не тут то было. На горизонте замаячила богатая карета, и страж вытянулся в струнку, приветствуя аристократов. Но стоило карете скрыться за воротами, образ бравого вояки уступил место усталому ворчуну, чей сменщик почему-то не торопился появляться. А тут еще какой-то оборванец замер перед воротами, уперев в них взгляд. Солдат терпел некоторое время присутствие настырного мужика, который никак не хотел уходить, а потом не выдержал:
- Эй, ты чего встал посреди дороги, ась?! Милостыни не даю, устав не позволяет. Проваливай с моего поста, пока из-за тебя не влетело!
Спустив пар, он буркнул тише:
- Если совсем есть нечего, сходи на площадь торговую, там иногда ходят добрые люди.
Про то, что на площади могут и побить, и сапоги отнять, страж предпочел умолчать - ему хотелось лишь чтобы мужик поскорее ушел.

Поразмыслив пару минут, ангел кивнул стражнику и двинулся в приоткрытые ворота, протиснувшись в неширокую щель. Судя по всему, город был очень крупный, а значит, там можно будет переночевать где-нибудь, найти себе пропитание, хотя бы и на торговой площади, как посоветовал этот добрый человек. С некоей тенью ностальгии ангел вспомнил своё прежнее состояние, когда он ни в чём не нуждался разве что только в любви Отца своего. Теперь же это бренное тело нуждается в пище и воде, а также крове для поддержания своей жизнедеятельности. Пройдя через ворота, Иезекиил увидел превеликое множество людей, сновавших туда-сюда, гул голосов, букет запахов мгновенно приняли в себя необычного странника, не обращая внимания на него самого. Поразмыслив, ангел решил, что начинать с публичной проповеди всё же не стоит и двинулся на Торговую площадь.
------> Торговая площадь.

Фаргор шел по вымощенным неровными булыжниками улицам широким, размашистым шагом. После первого пятерика прохожих, невразумительно бубнящих что-то о славном городе Вайтстоуне, босмер отчаялся выспросить у них что-то  дельное о той провинции, в которую угодил. Пару раз мелькала у Ловкача мыслишка о планах злопакостных дэйдра или даже (упаси Иффр) о Совнгарде - легендарном раю нордов, в котором души великих бойцов предавались разгульным пирушкам. Впрочем, на норда-героя Ловкач не тянул совершенно и его попадание в Совнгард могло объясняться только слепотой тамошних... э-э-э, ну в общем кто там утаскивает северян в их загробный мир?
Задумавшись о бренности бытия и о том, куда его мятежная душа угодила после посещения кургана, Ловкач налетел на кого-то, медленно бредущего впереди.
- Прости приятель, - торопливо бросил босмер, бросая взгляд на незнакомца. Внезапно,  черные глаза Ловкача расширились от изумления. Перед ним стоял... двемер! Натуральный двемер, правда, сравнительно невысокий - росточком чуть пониже самого Фаргора. Но самый настоящий, прямо как на старинных фресках в руинах. Рыжий, зеленоглазый двемер, которых ещё называют гномами. Только потрепанный какой-то. Ловкач задумчиво запустил руку в собственную огненную шевелюру, а после, не удержавшись, осторожно ткнул видение в плечо - вдруг призрак? Незнакомец, вроде бы, призраком не был, но Фаргор решил, что лучше уточнить - на всякий случай.
- Ты настоящий? - смущенно поинтересовался Ловкач. Вопрос был довольно дурацким, в конце концов призраку или кем там он может быть - и соврать ничего не стоит, но всё же давал хоть какую-то надежду понять, кем является его невольный собеседник. - Ты как сюда попал?