Комната №1

Маленькая комната, с окошком, закрытым ставнями. В углу - одинокая кровать с соломенным матрасом и шерстяным одеялом. В другом углу - письменный стол, крепкий табурет. На столе - масляная лампа. Неподалеку от двери - вешалка. Между столом и кроватью стоит тумба, на которой разместились таз для умывания и кувшин с водой. На полу - травяная циновка. Скромная и чистая комната.

Цена комнаты - 25 медяков.

---> Главный зал - трапезная

Морин зашла, притворив за собой дверь. Комната выглядела очень аккуратно и без изысков - то, что она и хотела. Рюкзак тифлинг бросила у кровати. Очень хотелось лечь и расслабить каждую мышцу. Утомленная дневным переходом, она села на кровать, а потом и легла, блаженно вытянув ноги и прикрыв глаза.

Через некоторое время в дверь постучали, Портиша втащила довольно крупную бадью и поставила посреди комнаты.
- Вот, мойся на здоровье. Дверь только на засов запри, а то мало ли что, кто сунется. Тут еще в двух комнатах мужики остановились. Побегу, а ты не смущайся, ведро у колодца, полотенца в тумбе, большое и маленькое.
И Портиша умчалась, оставив девушку наедине с бадьёй.

- Спасибо, - Морин улыбнулась. - Сейчас спущусь за водой.
Она осмотрела бадью, примерно прикинула, сколько раз потребуется сбегать вверх-вниз и вздохнула. Но помыться очень хотелось. В лесу вместо ванны река есть, там и стирать можно, и вымыться. Жаль, местные маги еще не придумали, как сделать так, чтобы вода сама текла куда надо.
Морин встала с кровати, поправила рубаху и спустилась в зал.

---> Главный зал - трапезная

---> Главный зал - трапезная

Морин поднялась и прикрыла за собой дверь. Опустив засов, она неторопливо разделась догола, пока над кадушкой поднимался пар. Достала из рюкзака кусок мыла и небольшой кусок грубой мешковины, и положила рядом с ванной.
Тифлинг осторожно вступила в нее сначала одной, а затем и другой ногой, и наконец опустилась в горячую воду. Она любила это обволакивающее тепло. Полежав немного в воде, просто расслабляясь, она дотянулась до мешковины и мыла, намочила их и бодро растерла ткань. Мыло дало негустую пену. Можно было мыться.
После того, как Морин вымылась, она встряхнулась, и, не вытираясь, подобрала с пола рубашку, в которой явилась. Она тщательно выстирала в мыльной воде свою рубашку и повесила ее на вешалку - обсыхать. Затем, когда со стиркой было покончено, Морин достала из рюкзака сменную рубашку и вновь оделась. Теперь, когда она пахла лучше, и мышцы расслабились в теплой воде, по телу разлилась приятная истома.
Нужно было только разобраться с кадушкой. Тифлинг осмотрела таз для умывания, выглянула в окно, а затем вылила из кадушки воду за подоконник. Как она уже убедилась до этого, в городе это была нормальная практика. Некоторые даже свои отходы за окно выбрасывали.
Затем она выкатила кадушку за дверь и прислонила к стене.
Сил спускаться уже не было, и, вновь затворив засов, Морин завернулась в одеяло и почти мгновенно уснула.

Проснулась Морин от стука в дверь. Она просыпалась медленно, неохотно выныривая из плотной ткани сна, потом, уже придя в себя, широко зевнула, протерла глаза кулаками, потянулась, выпростав хвост из-под одеяла, повернулась на бок и еще несколько минут полежала в тепле.
За окном все еще было темно, и угадать, сколько же часов она проспала, было трудно. Ясно было только, что мало - судя по тому, как не хотелось покидать постель.
Тем не менее Морин встала, одела штаны и сапоги, а потом открыла дверь и вышла в коридор.
Внизу слышался смех и разговоры, в общем, обычное дело в таверне. Бадьи у стены уже не было. Видимо, какая-то добрая душа укатила. А может, и сама Портиша.
Морин вздохнула, и взъерошенная, спустилась вниз, чтобы узнать, что случилось, и кто стучался к ней.

----> Трапезная

---> Трапезная

Грок-Таш зашел в комнату и прикрыл дверь. Рюкзак Морин стоял в углу, ее рубашка сохла на вешалке. Полуорк усмехнулся. Из всего-то эти бабы умудряются сушильню устроить.
Кровать была в беспорядке - видимо, сестра торопилась. Грок не стал трогать одеяло, а просто достал из сестриного рюкзака шерстяной плащ, перетащил циновку в угол, положил свою суму с поклажей вместо подушки под голову, завернулся в плащ, лег, примостился и быстро заснул. Обычно со сном у Грока проблем не было, а день еще выдался богатым на события.

---> Трапезная

Морин поднялась в комнату, сладко зевая. Дверь была прикрыта, и войдя, она увидела Грока - сразу слева, в углу. Он живой горой возвышался над поверхностью пола. И храпел. Но негромко.
Кровать он даже не тронул. Тифлинг забралась под одеяло, накрылась им с головой и уснула.

Грок проснулся резко, как и обычно. Он открыл глаза, флегматично посмотрел в стену, потом повернулся на спину и потянулся, похрустывая всеми косточками, широко разводя пальцы.
Потом он встал, сложил плащ, убрал его в рюкзак сестры.
Сама она еще спала, похожая в одеяле на большой шерстяной кокон. Только нос торчал наружу.
Он усмехнулся и начал делать разминку. После зарядки полуорк умылся, и чувствовал себя исключительно бодрым - как практически всякий, кто не пьет вина, занимается физической дисциплиной и хорошо спит.
В приподнятом настроении он спустился вниз, в трапезную, где было слышно пение соловья и пахло пирогами.

---> Трапезная

Морин проснулась от того, как гулко бухнула дверь об косяк. Она от этого звука подскочила на кровати, и осталась сидеть - удивленная и растрепанная.
Через несколько минут, когда тифлинг поняла, что никто никуда не ломится, ее ожидал новый сюрприз - брата тоже не было. Он оставил на столе ее мешочек с деньгами. Честно сказать, было там немного.
Что делать дальше, Морин себе не очень представляла. Наверное, нужно было спуститься вниз и позавтракать, и она решила, что это прекрасный план.
Умывшись и застелив постель. Морин спустилась в главный зал.
---> Трапезная

--- Трапезная

Полуорк поднялся по ступеням и зашел в комнату. Она была такой же чистой, как тогда, когда он заходил туда в прошлый раз. Воды таскать сил не было, и Грок решил про себя, что мыться станет завтра вечером. Дел на грядущий день было много, сил было мало, и потому, не тратя ни минуты понапрасну, полуорк разделся и лег в постель. Немного поворочавшись, он крепко заснул.

Грок-Таш проснулся поздно. Ему снились сны о родном становище, о том, как в реке плавают рыбы, о том, как растет лес, но когда он открыл глаза и сел на кровати, растирая ладонями лицо, своих снов он уже не помнил. Солнце заливало небольшую комнатку, и в его лучах, падающих на стены и на пол, плясали пылинки.
Полуорк застелил постель, умылся, а потом замер на минуту перед зеркалом, глядя на свое отражение. Когда-то в кочевом лагере он жил ради племени, не зная своего смысла, а сейчас все иначе. Удивительно, какими красками заиграла жизнь, когда в ней появилось его личное, собственное предназначение, простое и правильное... Портиша.
Грок оделся и вышел из комнаты в коридор. В главном зале было слышно голос Валерики, и он без промедления спустился туда.

--- Трапезная

---> Трапезная

Тифлинг не торопясь зашла в комнату. Хвост плетью болтался из стороны в сторону, голова толком не держалась прямо, но впереди было важное дело - вымыться дочиста. Сумка с пожитками полетела в угол, а сама рыжая упала на кровать, обойдя кадушку в центре комнаты, которую только что втащил туда ее братец. Ноги тут же заныли еще сильнее, и рыжая прикрыла глаза. Ничего делать не хотелось, зато было немного времени отдохнуть.
Через некоторое время и братец с котлом подоспел.
Морин наспех помылась - терлась, скреблась, отмывая грязь, но спать хотелось невероятно. Когда закончила, накинула рубашку - и только. Потом плюхнулась на кровать и завернулась в одеяло.
Голова казалась каменной, и Морин крепко уснула, только коснувшись подушки.

Грок-Таш зашел в комнату, на секунду замер в проеме, слушая ровное дыхание сестры, а потом решительно подошел и тряхнул ее за плечо. Обычно разбудить Морин не составляло большого труда, так как спала она чутко, и орк сказал негромко:
- Вставай, рыжая. Не судьба тебе поспать. Внизу... - он замялся. Тот волчара явно не человек, но и зверем он не был. - Зашивать на живую, короче, надо.
Грок присел на край кровати и снова потряс плечо Морин.

Тифлинг вынырнула из теплого сна от какого-то движения. Она не сразу поняла, что двигалась она - точнее, это ее двигали. Морин проморгалась, не совсем осознавая реальность, но знакомый запах и негромкий голос успокоили ее тревогу. Уши расслышали: "Зашивать на живую, короче, надо", и было затихшая тревога снова забилась внутри. Как была растрепанная, Морин вскочила. Шерстяное одеяло сползло на пол, но тифлинг этого не заметила - она торопливо надевала штаны, попутно пытаясь понять, для какой такой штопки братец разбудил ее так рано. Она взялась рукой за голенище сапога, собираясь натянуть его на ногу, да так и замерла - дошло, наконец. Кого-то ранили!
Морин уронила сапог и как была - в тонкой хлопковой рубахе, штанах и босиком - выскочила за дверь и большими прыжками помчалась вниз, в трапезную.

---> Трапезная

Грок-Таш прикрыл за собой дверь. Кровать все так же разметана, да и черт с ней - если Морин придет, надо будет и ей прилечь куда-то. Так что Грок взял из своего рюкзака плотный шерстяной плащ, завернулся в него и прилег в углу. Твердо, конечно, но зато тепло - и ладно.
Проблем со сном у полуорка не было, и заснул он быстро. Чуть погодя он начал похрапывать.

Полуорк заворочался, лег на спину и понял, что проснулся. Открыв глаза, он попытался вспомнить, что снилось ему в эту ночь, но не смог. Воспоминания и смутные образы ускользали от него, и вскоре Грок понял, что так ничего не получится. Впрочем, сны и так были не самой важной частью его жизни. А сегодня в ней наступил совершенно особенный день.
Громила улыбнулся и встал, сворачивая плащ. Женщина его мечты... Он подошел к окну и начал делать свои утренние упражнения. Разминка стала привычкой за годы странствий, не следовало отказываться от нее и в доме. В здоровом теле...
Покончив с зарядкой, Грок плеснул воды в лицо, хорошенько прополоскал рот, надел свои лучшие кожаные штаны, подпоясался ремнем с племенными узорами. Торс оставил обнаженным, а на плечи набросил медвежью шкуру, закрепив ее кованой фибулой. Это была ритуальная и праздничная одежда каждого воина в их племени, и полуорк гордился тем, что имел право носить ее. Медведя он убил и освежевал сам, выделывал шкуру, просаливал ее, выскребал - и теперь она стала знаком его мужества.
Уже готовый, полуорк спустился в трапезную.