Комната №3

Маленькая комната, с окошком, закрытым ставнями. В углу - широкая кровать с соломенным матрасом и шерстяным одеялом. В другом углу - письменный стол, крепкий табурет. На столе - масляная лампа. Неподалеку от двери - вешалка. Между столом и кроватью стоит тумба, на которой разместились таз для умывания и кувшин с водой. На полу - травяная циновка. Скромная и чистая комната.

Цена комнаты - 25 медяков.

Зайдя в комнату первое, что приметила девушка это письменный стол и вешалка. После она заметила кровать с соломенным матрасом и шерстяным одеялом, а затем и тумбу с тазом. Оценив комнату, девушка прошла к столу и осмотрела его.
Добротный деревянный стол, которым довольно давно никто не пользовался. Нет, ни чернил, ни бумаги. Затем девушка осмотрела таз, который оказался не пустой, а с холодной водой. Ну и наконец, что-то решив про себя, довольно улыбнулась и положила свою сумку на вешалку и, подойдя к кровати, обратила внимание, что её медальон реагирует гораздо сильнее, чем раньше.
-Похоже, тифлинг совсем близко. - Девушка устало, вздохнула и обратилась к Киру: - Значит, спать мы будем на одной кровати мой друг. В прочем если, что я могу поспать и на полу.

"Фух, ну наконец-то тишь да гладь", - подумал наемник, оказавшись в комнате. Дельфине занялась осмотром, а Кир скинул на пол мешок и оружие и сел на кровать. Давненько он уже не ночевал в гостиницах, кажется уже и забыл какого это чувствовать комфорт. Кровать бы-ла самая простая, соломенная, но при этом на ней легко могли разместиться два человека. Своего рода роскошь для обычного трактира. Хотя, трактир же был не придорожный, а го-родской, следовательно, и критерии к нему предъявлялись совсем иные. Может у них тут в Вайтстоуне так положено, чтобы спать можно было хоть прямо, хоть боком, а хоть и попе-рек. Так или иначе, а по сравнению с твердой землей она казалась просто королевским ло-жем. Недолго думая Кир откинулся назад и, шумно выдохнув, улегся. Благодать... Наверное, он бы не смог жить так долгое время, не привык бы ложиться все время в одном и том же месте в тепле и уюте. Но порой у него все же возникало желание немного расслабиться, и сегодня был именно такой день.
"Надо встать и снять дурацкую кольчугу, рановато я улегся", - подумал наемник, но не встал. Маленький паучок суетливо бегал по потолку и почему-то захватил все внимание солдата. Не должен паук так себя вести. Тихо сидеть в засаде и ждать жертву - вот его обязанность. А этот видно был какой-то неправильный.
- Значит, спать мы будем на одной кровати мой друг. В прочем если, что я могу поспать и на полу.
"И все же она странная", - подумал Кир. Ну какая девушка сама такое предложит? Первое, что он должен был услышать, это то, что на кровати ему сегодня не поспать. Ну а если она не против улечься рядом, то какого вообще тут думать? Ложись и отдыхай, мужик точно против не будет.
- Угу... Будем значит... - невнятно пробормотал Кир. Надо было бы еще что-то сказать, и наёмник уже почти собрался это сделать, но не успел. Глаза солдата были закрыты, дыхание ровным и размеренным. Он спал прямо в кольчуге, благополучно свесив ноги в сапогах на пол комнаты.

-Ну, Кир ты даешь - Сказала девушка глядя на уже уснувшего наёмника: - Хотя бы кольчугу снял.
Осмотревшись ещё немного, девушка закрыла дверь на засов и сложила свои вещи рядом с вещами Кира. Однако свои мечи поставила рядом с кроватью, что было скорее привычкой, чем необходимостью. Затем осмотрев спящего товарища, сняла с него сапоги и закинула его ноги на кровать.
После чего тоже сняла сапоги и легла рядом с наемником, прижалась к нему и медленно уснула.

Нежно-розовые лепестки цветущих яблонь, величаво раскачиваясь на ветру, медленно опускались на серебристую гладь неглубокого озера. Лучи летнего солнца робко проникали сквозь негустую крону деревьев, нежно лаская кожу, а Кир блаженствовал под ними. Он лежал на молодой зеленой траве, которая была мягкой как шелк, что однажды он нашел в доме какого-то богача. Где-то над головой гудели мохнатые шмели, что приятно дополняло идеалистическую картину. Еще одним приятным штрихом были три прекрасные девицы, которые задорно плескались в водоеме. Естественно голые, и естественно все как на подбор вписывались в эстетические вкусы старого наёмника. Вода едва доставала до живота красоток, они бегали и смеялись, постоянно обливая друг друга. Кир с ленцой потянулся, стараясь не отрывать взгляда от прекрасного. В нем шла яростная борьба двух сторон одного целого. Он одновременно хотел лежать и наблюдать за происходящим, и в то же время бежать к воде и самому принять в нем самое активное участие. И второе с каждой минутой усиливалось. Похоже, что борьба подходила к концу. Вот одна из девушек грациозно нагнулась, зачерпнула в ладони воду и облила ей другую. Та, разумеется, ответила тем же, а потом к ним присоединилась и третья. Через мгновенье мир заполнился звонким смехом. Кир довольно улыбнулся и сел. Девушки, казалось, только теперь обнаружили его присутствие совсем рядом с собой, но ничуть не удивились, а наоборот были этому рады.
"Кир, иди к нам", - позвала его красотка. "Да, тут здорово! Быстрее присоединяйся", - вторила ей другая. Ах, ну как же тут можно было отказать? Соблазн был слишком велик, и сопротивляться ему наемник не видел никаких причин. Он подтянул под себя ноги и оттолкнулся рукой от земли, помогая себе встать... и не смог. Девушки звали его к себе, а он как последний простофиля все так же сидел на берегу. Кир вновь подался к ним и опять, словно невидимая цепь не позволила ему встать. Он рванул вперед, пытаясь вырваться, но неведомая сила швырнула его в противоположную сторону, все быстрее и быстрее уволакивая от волшебного пруда. А потом пришла боль...
Боль от удара головой об пол, на котором он оказался, свалившись с кровати. Наемник встал, и реальность тяжким бременем снова повисла на нем. Из волшебной страны он вывалился в самую обычную комнату самого обычного трактира. Ну, может чуть более чистую, чем обычно, приходилось бывать в местах и похуже, но все таки... На кровати, где он только что был, лежала Дельфине. В другой момент, в любое утро до или после сегодняшнего, он порадовался бы, обнаружив, что спал с девушкой. Пусть странной, но все же довольно симпатичной. Но только не сегодня. Наемник уныло пожелал ей доброго утра, сел и стал натягивать свои сапоги. Он их сам вчера снял? Наверное, да, но почему не захотел избавиться от кольчуги, уже не помнил. Закончив с сапогами, он таки снял броню и сложил ее обратно в мешок, а потом повернул помятую физиономию к девушке. Надо было приводить себя в порядок и начинать заниматься делами.

Когда наступило утро, девушка проснулась, сколько не из-за света нещадно бьющего в глаза, сколько из-за действий Кира. Как поскольку девушка прижималась к парню во сне, он таки буквально перевалился через неё, ударившись головой об пол. Дельфине это сильно не понравилась, поэтому она с неким возмущением смотрела на парня. Однако что-либо говорить девушка не стала в прочем, как и обижаться на это. Ведь никто не может контролировать свои действия во сне. Хотя если бы она помнила свои сны, возможно бы и разозлилась бы.
Поэтому когда Кир, наконец, таки встал и уныло пожелал ей доброго утра, девушка последовала его примеру и встала с постели, надев обратно свои любимые сапоги. А из-за того что её клонило обратно в сон девушка, хлопнула себя по щекам чтобы немного взбодриться как никак им уже не до сна.
-С добрым утром Кир. – Девушка хоть и была не довольна, тем как проснулся Кир, но она решила не разжигать сор из-за пустяков. Докапываться до снов Кира тоже не было желания. Правда, увидев помятое лицо Кира, первое, что она подумала, что ему бы не помешало взбодриться. В прочем если бы она видела сейчас себя, то поняла бы что выглядит ничуть не лучше парня. Правда пустой живот её волновал немного больше чем внешний вид, ведь со вчерашней ночи ей так и не удалось поесть и урчание, раздавшееся посреди комнаты, было тому доказательством.

И животы заурчали в унисон, играя симфонию утреннего голода. Такое единодушие их организмов быстро подняло настроение наёмнику и он даже улыбнулся.
- Кажется, пришло время завтрака? - задал он мельтианке риторический вопрос. Может ему это лишь казалось, но из коридора явственно тянуло чем-то вкусным. Кир плеснул в лицо холодной водой из тазика, что сняло остатки сонливости. И добавило еще одно чувство, весьма характерное для раннего утра.
- Жду тебя внизу, - бодро сказал ведьмачке вояка и выпрыгнул за дверь.
---> Трапезная

- Кажется, пришло время завтрака?
-Я думаю точно также. - Сказала мельтианка, поглядывая на наёмника. Затем она подошла к тазику и также как и Кир плеснула себе холодной водой в лицо, что в свою очередь подстегнуло девушку взбодриться ещё сильнее и наконец, заметить столь ароматный запах из зала. Ещё бы чуть-чуть и у неё потекли бы слюнки прямо изо рта, настолько она была голодной.
- Жду тебя внизу,
Услышав эти слова, девушка ещё раз плеснула себе холодной водой по лицу и, прихватив свои мечи, ринулась за наёмником, прикрыв за собою дверь.
---------------->Трапезная.

Трактир, главный зал -------->

Валерика поднялась и отперла комнату, прибранную уже после предыдущих постояльцев, но пока что никому не сданную, приглашая ученого знакомого с собой.
- Вот, проходи, - пригласила она Гаэтана внутрь, расставила еду на столике около кровати. Показала ванную, уборную, сама расстелила постель, чтобы помочь.
- Что-нибудь еще тебе помочь? Давай, помогу тебя перевязать, может? Ты весь в крови... - предложила она несколько неуверенно, но искренне заботливо и взволнованно.

Трактир, главный зал -------->

- Я знаю. Именно поэтому я и хотел помыться, - сдержанно уточнил маг, отставив посох в угол, коса в его навершие глухо звякнула, соприкоснувшись со стеной. Он стянул робу, позволив себе остаться в сапогах и штанах, и с сожалением оглядел её - точно, выбросить и сжечь. Но этим он займется лично... Тряпье полетело в дальний угол - Гаэтан не слишком-то заботился о том, чтобы быть аккуратным сверх меры.
- Внизу ты упоминала об одежде, - он высыпал монеты на стол, - мне нужно что-нибудь на замену, не слишком приметное, лучше - темное, свободное.
Последнее было найти легче легкого, некромаг был жилист и худ, почти любая готовая одежда на человека его роста сидела бы на нем достаточно свободно. Но дело было не в этом... Без робы он выглядел так, как будто его только сожгли на главной площали в прошлом месяце, предварительно пытав. На плече красовался старый шрам от укуса, подозрительно напоминающий человеческий, только пасть была пошире; ожоги, следы от рваных ран, когтей и черт знает чего еще.
- Деньги бери по усмотрению, ты лучше знакома с местными ценами.
Серебра, отнятого у культистов и значенного за его же, кстати, голову, Гаэтану было не жалко. Вечером еще соберет.

Валерика удивленно покосилась на серебро.
- Готовое я смогу сходить купить, хорошо, - покивала она в ответ на просьбу об одежде. Присмотрелась - среди шрамов и старых ран было трудно понять, не ранен ли ученый снова.
"Да у него шрамов больше, чем у отца-охотника!" - удивился смущенный разум. "А какой худой... Ну точно, мало ел, плохо спал, все книжки, да книжки..."
Девушка подбежала к тряпью, которое скинул с себя Гаэтан. Такое только на выброс. И кому в голову пришло нападать на мирного, в ее понятии, ученого... Дикие люди. Просто дикие.
- Ты помойся, поешь пока, вот, я тебе около кровати поставила, чтобы если что, лечь мог сразу, несколько растерянно, с немым сочувствием глядя на торс своего странного знакомого, была бы ее воля - вылечила бы, погладила по головке и помогла бы вообще, чем могла. Да вот только самому ему это вряд ли надо, ишь, мрачный какой. Сообразив, что много болтает и мало делает, Валерика метнулась вниз, быстро прибежала обратно: принесла бинты и той заживляющей мази, которая была у нее с собой еще из дома. Ничего волшебного, просто травы правильные, да тоже дел делают немало.
- Вот, держи, хорошо заживляться помогает, это из дома еще мазь, я сама делала. И бинтов... Столько на тебе крови, что и не пойму, твоя или не твоя. Я пойду? Или, может, тебе еще что помочь? Если что, зови, я приду, помогу перевязаться или еще что.

- Не трогай! - резко осадил девушку Гаэтан. Еще не хватало, чтобы эта тряпка, пропитанная, в том числе, и его кровью, попала в чьи бы то ни было руки.
- Брось там, я сам выкину.
Некромаг слушал молча, не мигая, как сова. Кроме окровавленной робы его сейчас мало что волновало - надо дать телу восстановиться по мере возможности... Он повел носом - да, мазь действительно была из трав. Кажется, компоненты знакомые. Да, так и есть. Он бы и сам мешал такую, будь у него достаточно времени на правильный сбор и экстрагирование.
- Хорошо, я воспользуюсь ей и бинтами, даю слово. Рубашку, если принесешь, клади у двери.

Уже потом, закрыв за девушкой дверь, сбросил с себя остатки одежды и пошел отмываться от чужой, мерзко пахнущей крови. Запах бесил и раздражал Гаэтана всё это время, и только теперь, отмывшись и намазавшись мазью, перевязавшись, он ощутил некоторое успокоение, понимание правильности происходящего. Да, бинты были хорошей идей... Странно, что он не подумал о них сам - слишком отвык, видимо.
Поев, он провалился в сон, едва успев проверить, надежно ли заперты ставни и дверь.

=====> Главный зал, трапезная.

Комната дожидалась своего хозяина в первозданном бардаке. В одном углу стояла остывшая ванна, в другом черным пятном лежала окровавленная одежда. Судя по торчащим ниткам и прорехам - зашивать это уже не имело никакого смысла. У кровати, прислоненный к стене, стоял посох с навершием-косой. На столе лежала груда размотанных бинтов (перевязывался Гаэтан практически засыпая и об аккуратности заботился мало) и открытая баночка с мазью, которую приносила помощница трактирщицы...
Самого некромага этот хаос смущал мало - он ждал только вечера, чтобы распалить камин и сжечь в нем обноски.
- Ну вот, - подытожил он, болезненно морщась, подъем по лестнице оказался еще менее приятным чем спуск, - что требуется сейчас?

Льесса немного помедлила с ответом. Обстановка комнаты и её состояние волновало девушку мало - за годы странствий она всякого насмотрелась. Её внимание привлек лишь стол. Достаточно длинный и широкий. Подойдет.
- Сейчас я перенесу всё со стола... куда-нибудь. Грязные бинты нужно выкинуть или сжечь. Да-да, я уверена, что ты и сам всё знаешь, но лишний раз сказать не повредит. - Льеса была уверена, что незнакомца не порадует её замечание, поэтому последнюю фразу добавила несколько ворчливо. Чистые бинты девушка отложила в сторону - возможно пригодятся ещё, а грязные - отправила к кучке окровавленного тряпья в углу. Баночка с мазью, приятный, но резковатый запах которой был незнаком данмерке, переместилась на тумбу, на которой, вскоре, оказались серебряный кинжал, оплетенная толстым шнуром бутыль с вином и моток шелковой нити. Льесса сбросила с плеча сумку и, раскупорив один флакон с целебным зельем, тщательно протерла им поверхность стола и руки. Закончив эту процедуру, она выразительно посмотрела сперва на пациента, а после - на стол.
- Теперь раздевайся и ложись. Не волнуйся, стол теперь чище, чем когда-либо. Ну?

Гаэтан пожал плечами - не то споря, не то соглашаясь, по такому каменному лицу и не поймешь. Ему стол касался достаточно чистым, особенно если его не трогать.
Однако, доверия к лекарке стало куда как больше. Большинство тех лекарей, что не брезговали подлатать некромага, чаще всего и не думали о том, чтобы как-то бороться с заразой на рабочих поверхностях. Нож протереть, иглу прокалить - это да. А вот чтобы стол...
Впрочем, злословить и ворчать было бессмысленно: Гаэтан и сам бы не имел ни малейшего понятия об этих тонкостях, если бы не возможность составлять печальную статистику, пользуясь опытом своих бывших соучеников.
- Я бы и сидя перетерпел, - проворчал он. Но, тем не менее, стащив с себя рубашку и самодельную перевязку, полез на стол.
Гаэтан был жилист и худ, и выглядел еще хуже, насколько это было вообще возможно - всё тело покрывали неприглядные рубцы разной степени давности. Самые старые выглядели особенно неприглядно - тогда их и зашивать-то было некому... А если и было кому, то уж лучше б истечь кровью, чем показать этим людям открытую рану.
Лег, расслабился, чтобы не усложнять задачу. Вместе с телом расслабились и мышцы лица - оно потеряло выражение, светлые глаза уткнулись в потолок. Сейчас раны на ранах, и на боку, и на плече, и на другом плече, больно зашипит, а потом начнется шитьё... Он привычно ушел в себя - дыхание ровное, пульс не сбивается, просто он - одно, а тело - другое.
- Всякую мелочь даже смотреть не надо, только эти две... три.

- Эх, бедняга... - невольно вырвалось у Льессы. Да-а-а, судя по всему жизнь не жаловала незнакомца, а вот смерть очень уж хотела забрать его к себе, но видно всякий раз он, успешно огрызаясь, уходил из её когтей. Вот только бесследно это для него не прошло. Про себя данмерка решила, что "мелочью" она тоже займется, только позже. Сейчас нужно было спасти доверившегося ей, зашив крупные раны - это главная цель.
Шелковая нить была смочена вином, рана на плече - девушка решила начать именно с неё, в целях профилактики была промыта им же. Для начала, данмерка занялась иссечением раны: удалила все мертвые, загрязненные, окровавленные ткани, а уж после принялась за "штопку". Игла, изогнутая в форме руны "С" была смочена тем же целебным зельем - оно поможет ране - не слишком глубокой, но болезненной, рваной, затянуться быстрее. Если бы зелье у девушки было на исходе, тогда иглу пришлось бы прокалить но, по счастью, его запас был достаточным. Впрочем, сходить к алхимику, скупиться, не помешает... После каждого стежка целительница накладывала узлы, но не рану, а на здоровые участки кожи. Из уроков наставницы Даники Льесса знала, что нельзя ушивать рану наглухо, поэтому оставила десятую долю дюйма, для отхода гноя и омертвевших тканей.
Второе плечо было обработано так же, а вот рана на боку представляла куда более серьёзную проблему.
- Тут придется попотеть, - пробормотала Льесса, откладывая иглу на чистую тряпицу. - Поворачивайся на здоровый бок - буду колдовать, - серьёзно сказала данмерка и уже мягче добавила. - Всё будет хорошо. Обещаю.

Гаэтан был готов ко многому, но очистка раны заставила его скривиться так, как будто он съел с кожурой три лимона. Глаза округлились, а сквозь стиснутые зубы раздалось отчетливое шипение. Не выругался, сдержался. Еще не чего не хватало.
Судя по лицу лекарки, рана выглядела отвратно, хотя ему перед сном казалось, что ничего особенного - очередной порез, зарастет как-нибудь. Да и зарос бы... Но если есть возможность в кои-то веки нормально залатать свою тушку, то глупо от неё отказываться, когда еще так повезет.
- Я живучий, - то ли некромаг делился информацией, то ли успокаивал девушку. Выходило, что и то, и другое, но на здоровый бок всё же повернулся. Колдовать... Это нравилось Гаэтану меньше, но если бы девушка хотела убить его, то ей нужно было просто напросто плеснуть яду на открытую рану.
Заклинаниями его еще не лечили, это определенно будет что-то новое.

- И везучий, судя по карте шрамов, - улыбнулась Льесса. - Ты молодец - хорошо держишься! Осталось немного... да и если всё пройдет так, как надо - боли почти совсем не будет. Возможно, ещё придется заниматься "рукоделием", но гораздо меньше.
Вскинув руки над раной, данмерка сосредоточилась. Более опытные целители - та же Даника - при этом ещё и закрывали глаза, за десятилетия врачебной практики наловчившись чувствовать потоки магии, но Льесса пока не достигла должного уровня мастерства и предпочитала видеть, что делает, дабы не натворить чего-нибудь ненужного... С ладоней данмерки к ране устремились потоки теплого золотистого света. Девушка улыбнулась, примерно представляя, что сейчас испытывает пациент - однажды и её саму лечили этим методом. Тепло, спокойствие, умиротворение...а потом дикий свербеж раны, ух... Помнится, она тогда так отчаянно хотела почесать залечиваемый локоть - маленькая была, что поделать... Хорошо, что наставница вовремя удержала её руку. Данмерка искренне надеялась, что незнакомец удержится от подобного поступка.

Использовано заклинание: Исцеляющие руки

Случайное число (1,12) :

10

- Привычка, - коротко резюмировал Гаэтан свой "талант" терпеть. Он почти всегда так говорил - коротко, односложно - к чему хочешь, к тому и относи эти обрывки фраз, периодически выбрасываемые им во внешний мир.
В том же, чтобы минимально реагировать на боль науки немного - надо просто объяснить телу, что в ней нет ничего плохого, что эта вещь простая и естественная. Конечно, сначала плоть будет противиться. Но маг тем и отличается, что разум у него сильнее тела.
Он почти всегда так говорил - коротко, односложно - к чему хочешь, к тому и относи эти обрывки фраз, периодически выбрасываемые им во внешний мир.
То, что случилось потом, не было похоже ни на что вообще. Гаэтан резко вдохнул, распахнул глаза и замер. Рука невольно потянулась не к ране, но к груди, пальцы слепо несколько раз прошлись по коже, будто ища что-то. Только через несколько секунд дыхание пришло в норму. Он заморгал, растерянно и часто - буравчики, которые вгрызались в его бок, некромага уже волновали мало.
Можно ли представить, что чувствует человек, впервые столкнувшись с совестью, почувствовавший те хорошие воспоминания, которых у него нет, но могли бы быть? Едва ли не впервые в жизни Гаэтан почувствовал нехватку внутри чего-то... духовного. Именно это пыталась нашарить его рука - бессмысленный, исключительно рефлекторный жест. Внутри нехорошо, болезненно сжалось что-то. Оглушенный непривычным ощущением, он не заметил как закончилось лечение. А потом это чувство было наскоро вытеснено некромажьим упрямством.
- Что это было? - спросил он, оклемавшись, привычным бесцветным голосом.

Вопреки опасениям Льессы, исцеление удалось на славу. Конечно, незнакомцу нужны будут зелья регенерации...штуки три флакона она ему оставит - должно хватить. Льесса, помня о своем опыте, следила за руками раненого. Вот только пока ткани срастались, на глазах затягивая страшную рану, незнакомец дернулся вовсе не к заживающему боку, а к груди, слепо нашаривая что-то в районе сердца? Девять и Шестнадцать, да что с ним такое? Данмерка нашла в себе силы завершить заклинание. От раны остался рубец - убрать его, сделав кожу совершенно гладкой, девушке не удалось. Она быстро почувствовала сильную усталость, что показалось ей довольно странным - по идее, заклятье исцеления не должно было отнимать столько сил. Зверски заболела голова, да и настроение, вопреки вполне удачному исходу, почему-то упало. Видимо, она поделилась с раненым своими силами? Другого объяснения данмерка не видела.
- Заклинание исцеления, - буркнула Льесса но, почти сразу устыдившись своего неприветливого тона, поспешила объяснить. - Я срастила рану при помощи магии, только вот шрам всё равно останется... Как ты? Всё в порядке? У тебя был такой вид, как будто...
Девушка осеклась, оборвав саму себя на полуслове. Она всё сделала правильно, так что же с незнакомцем?
- Если что-то не так - лучше сразу скажи, пока есть время и силы что-то переделать. Так как, всё хорошо? Тебе ещё придется пить зелье регенерации, чтобы раны, которые я зашила, затянулись быстрее и всякая "мелочь" не тревожила.
Льесса обеспокоенно смотрела на исцеленного, ожидая его ответа, теребя в пальцах иглу, которую зачем-то взяла с тумбочки.

- Это... - Гаэтан сел и ощупал бок. Бок был в идеальном порядке, остался только розовый рубец, как будто его хворостиной приложили, а не саблей. Надо же... Внутри всё еще было неспокойно, хотя ему казалось, что это странное ощущение уже прошло окончательно. На что же оно было так похоже... именно это ненайденное сходство, пожалуй, и мучило некромажье любопытство. Почему он не находит, с чем его сравнить?
- Это была моя первая встреча с исцеляющим светлым заклинанием. Всё хорошо, просто... странно, - закончил он фразу, после непродолжительного раздумья. Поделиться ощущениями и узнать, что это было, хотелось, очень. Но и сформулировать это было непросто. Ладно, пес с ним, информация раньше или позже придет сама.
- Зелья? - вот тут лекарке удалось на самом деле его удивить, Гаэтан выглядел на самом деле растерянным.
- Да я сроду таким целым не был, какие тут зелья, - рассмеялся он глухо, но доброжелательно. - Хорошая работа, - добавил он, рассмотрев швы, - ты определенно достигла высокого уровня в своем ремесле. Я не разбираюсь в местных ценах, пять серебра будет приемлемой благодарностью?

- Ф-фух, ну тогда чудесно, - успокоилась девушка, - А то я уже начала переживать.
Одобрительные слова незнакомца заставили данмерку зардеться - щёки и кончики острых ушей стали малинового цвета и Льесса, смутившись, поспешно отвернулась. Благодарность тоже была довольно неплохой, хотя заставила Льессу немного помешкать с ответом. С одной стороны, возможно, неизвестному деньги были нужнее, с другой - она же говорила, что примет плату, если он захочет её отблагодарить. Если он решил наградить её за старания - глупо отказываться. Можно и обидеть.
- Спасибо большое, - благодарно улыбнулась данмерка. - Кстати, меня зовут Льесса. Льесса из дома Ксаар, и я принимаю твою благодарность. И, да... не в службу, а в дружбу - не подскажешь в каком именно из городов Сиродиила я сейчас нахожусь?

- Гаэтан Риэ, - коротко представился он. - Это Вайтстоун, столица Белого Королевства... И, надо признаться, мне незнаком язык, на котором Акира бы называлась Сиродиилом, - он отрицательно покачал головой. Конечно, Гаэтан и сам не знаток географии и мог ошибиться в расположении городов и, тем более, сел, но не узнать столицу вместе с королевством - это сильно.
Он знал только два способа так лихо промахнуться с точкой назначения: подземные ходы и телепортация. Но подземные ходы города выходили наружу сразу за поселками, да и пользовались ими в основном контрабандисты, а тех, на чью долю выпадала неудачная телепортация, чаще всего размазывало ровным слоем по ближайшей стене. Ни ручек, ни ножек - одна сплошная каша, шиш ототрешь - благодать...
- Как же ты попала сюда, если даже не знаешь, где оказалась?

- Очень приятно, - откликнулась Льесса, но последующие слова Гаэтана заставили её побледнеть.
- Как? Это не Нирн? - растерянно прошептала она. - Но ведь и не план Обливиона, иначе меня бы уже убили... да и ты не похож на дремору...
Несколько мгновений данмерка находилась в полной прострации, глядя в одну точку перед собой широко раскрытыми глазами и беззвучно шевеля губами, а потом, опомнившись, сердито и резко тряхнула головой, прогоняя растерянность и страх.
- Дело в том, что я..., - голос данмерки предательски дрогнул, но Льесса сумела взять себя в руки и, полуприкрыв глаза, продолжила почти бесстрастно. - Я упала со скалы. Ещё утром я находилась в провинции Тамриэля - Скайрим, что расположена в мире, называемом Нирн. Падая, я мысленно взмолилась о спасении... и пришла в себя неподалеку от сего славного заведения. Сказать по правде, я думала, что попала в руну-телепорт, которую оставил какой-то беспечный маг и переместилась в другую провинцию, подвластную Империи, но, судя по твоим словам, я жестоко ошиблась.
Льесса пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Она до сих пор не могла поверить в случившееся.

- Кто-кто я? - Гаэтан подозрительно приподнял бровь, поначалу приняв набор незнакомых слов за затейливое и редкое ругательство. Его, конечно, называли уже по-всякому, особенно за последние пару дней, но дреморой - еще ни разу.
"Головой, не иначе", - флегматично подумал он, услышав про скалу. До него доходили слухи, что иногда сильные удары по голове приводили не только к потере сознания, но и к галлюцинациям либо помешательству. Впрочем, продолжение многое ему разъяснило. Значит, вот как бывает. Значит, какие-то боги есть и они заботятся о некоторых своих последователях...
- Это не Нирн, это Акира. Белое королевство, Вайтстоун, - повторил он, задумчиво потирая подбородок - было над чем поразмыслить, случай попался крайне интересный и беспрецедентный.
- То есть, ты считаешь, что твои боги спасли тебя? Или же ты умерла и это, - он обвел пространство вокруг рукой, - некий аналог посмертия? Интересная была бы штука, если бы все после смерти попадали в иные миры... Хм. Стало быть, в твоих ощущениях ничего не изменилось, ничего не подсказало, что ты находишься в ином месте?
Вопросов было много. А появиться могло еще больше.