Комната №4

Войдя в комнату следом за своим провожатым, Льесса остановилась у порога, прислонившись с спиной к дверному косяку. Доверившийся ей устроился в кресле и, через пару мгновений, данмерка узнала, что одна из рук у него тоже... не родная. Сердце девушки сжалось от жалости к бедняге, а неожиданный вопрос поставил ей в тупик...
- Я - Льесса. Льесса из дома Ксаар. Рада знакомству, Грраш. Лечить мысли? Думаю, если ты подробно расскажешь мне суть проблемы, то я точно попробую что-то сделать. А после, можно будет посмотреть твоё плечо. Если болит, то запускать нельзя, уж поверь.
Данмерка мягко, тепло улыбнулась новому знакомому и подойдя поближе к креслу, опустила сумки на пол - они всё-таки были достаточно увесистыми.
- Что у тебя случилось? Расскажи мне, друг.

Грраш снова смущённо улыбнулся и обратился. Зрелище было то ещё. Обращение было довольно быстрое и сопровождалось хрустом костей, практически мгновенно растущей шерстью и не заняло и пяти минут. Теперь перед лекарем сидел самый настоящий волкодлак. Антропоморфное, похожее на волка существо. Теперь лапы-протезы гармонировали с его телом.
- Я сам толком не знаю что произошло. В лесу на нас напал местный дух-страж и оторвал мне руку и ноги. Р-ра! Надеюсь он издох! Через некоторое время очнулся вот с этими штуками на ярко освещённом белом столе, боль во всём теле была ужасная. Когда ушёл оттуда, а точнее сбежал, ар-р, не мог с ними управляться. Мышцы сводило судорогой, резкая боль во всех конечностях. Но когда о них не думаю, то всё в порядке. Кроме плеча. Оно ноет почти всё время. Вот тут, сзади.
Он скинул куртку, у которой отсутствовал правый рукав и положил здоровую руку на металлическое плечо. На спине, вдоль линии крепления протеза ожог не зажил и подтекал.
- И ещё я вижу морок. Иногда это дух леса, который меня порвал, а иногда стальные волки... Меня сильно раздражает яркий свет. И я иногда не различаю где морок, а где реальность.
Несмотря на то, что морда волкодлака была не человеческой, на ней читались вполне человеческие эмоции. Растерянность, смущение и доверие. Он походил на побитую собаку, обратившуюся к человеку за помощью. И всё же ещё прошлой ночью он собирался откусить человеку ногу.

Льесса вздрогнула, когда Грраш сменил ипостась, но про себя решила, что этот мир смахивает на её собственный ещё больше, чем она полагала. В конце концов, ходили слухи, что доблестные Соратники - воины Йорваскра - были оборотнями и если её новый знакомый может контролировать себя, то ничего страшного в этом нет. К тому же несчастный был явно растерян и огорчен и девушка поспешила его утешить.
- Да.. многое ты пережил, хороший мой, ну да не беда. С ожогом я точно справлюсь, а что касается снов... знаю я и о таком. Встречалась... А ну-ка, дай мне, сперва, взглянуть на твоё плечо, - последнюю фразу Льесса произнесла деловитым голосом, почувствовав себя в своей стихии. Она точно знала что нужно делать, и готова была помочь. Сначала нужно было продезинфицировать ожог, а уж после переходить непосредственно к лечению. Зелье исцеления снова пришлось как нельзя кстати: сперва Льесса привычно протерла им руки, а после, аккуратно нанесла его на ожог.
- Будет немного щипать, но это не беда, - успокаивающе говорила данмерка. - Сейчас немного подождем, а потом, скажешь мне, когда щипать перестанет - тогда займемся заживлением. А пока побеседуем. Яркий свет, говоришь, раздражает? Полагаю, не столько сам свет, сколько память о нем, связанная в твоем сознании с болью. Ты говорил, что очнулся на ярко освещенном столе и испытывал боль - отсюда и раздражение. Чтобы победить этого врага тебе нужно постараться провести приятную параллель между светом и ощущениями. Но не кидайся в этот бой сломя голову, начинай привыкать к яркому солнцу постепенно. - негромкий, рассудительно-ласковый голос данмерки действовал успокаивающе. - Пусть солнечные лучи дарят тебе покой, уют, тепло. Что такое свет, друг мой? Это то, без чего мы все не смогли бы жить. Солнце светит с небес и дарит нам новый день, новые силы, новое счастье. Оно освещает наши дороги, согревает усталых путников, прогоняет злую, холодную зиму. Это не боль, это доброта и ласка. Согласен?

Прикосновения Льессы были даже приятны. Щипать начало, но не настолько, чтобы вообще начать беспокоиться по этому поводу.
- Вот, перестало, - проинформировал волкодлак и покосился на лекаря.
Вид у неё был сосредоточенный, внимательный и сочувствующий. Всё-таки как-никак, а Грраш был ярким представителем псовых, а потому дружелюбно завилял хвостом.
- Солнечный свет не раздражает. Просто если резко выйти на улицу из тёмного помещения или вспышка от заклинания... голову теряю. Да и вообще инстинкты обострились. Вчера чуть девушку не съел. Пахла она уж очень вкусно. А ведь мы с ней подружились. Она мне здорово помогла с лапами освоиться. Да-да, солнце, доброта, ласка... только я - волкодлак. Для нас луна важнее. Обряды, культура, знаешь ли.
Он сделал неопределённый жест лапой. На волкодлака напала болтливость. Видимо успокаивающий тон Льессы так действовал.
- Позволь спросить, ты эльфийка? Я видел эльфов лесных и тёмных. Но ты как-то не похожа ни на тех, ни на других. Разве что цвет кожи как у тёмных.

- Перестало? Очень хорошо. Сейчас попробуем заживить ожог. Постарайся не шевелиться, идет?
Льесса коснулась ожога кончиками пальцев и прикрыла глаза. Серебристое сияние окутало и руки данмерки, и обожженное плечо. Ожидая, пока лечение окажет своё действие, данмерка продолжила беседу.
- Если так, тогда нужно идти другим путем. Я слышала об амулетах, защищающих от кошмаров и оказывающих успокоительное воздействие на рассудок. Думаю, я смогу найти такой... или создать, напитав своими силами. Подобные тебе есть так же и там, откуда я прибыла, хотя я и не сталкивалась с ними так близко, но знаю, что вам ближе серебряные ночи, нежели золотые дни, но я не знала, что так действуют вспышки... Хотя, должна была понять это сразу.
Услышав вопрос Грраша, девушка грустно улыбнулась.
- Мой народ зовется данмерами и да, мы  - эльфы. Проклятый народ. Раньше, давным давно, мы были золотокожими и золотоглазыми и звались кимеры, но разгневали принцессу дэйдра Азуру и она необратимо изменила наш облик. Мы стали детьми пепла, покинули теплые острова и научились выживать в пепельных пустошах. Нам нужно было сражаться за земли - и мы стали воинами. Нам нужно было добывать припасы и оружие - мы стали торговцами. Нам нужно было исцелять, строить, верить... Мы стали магами, зодчими, жрецами. Так что в итоге вышло так, что нет дела, которому бы мой народ не смог обучиться. Правда, после страшной катастрофы наша родина - Морровинд - пришла в упадок. Очень многие данмеры погибли, а те, что выжили. скитаются по миру.
В голосе Льессы слышалась любовь, гордость и неизбывная тоска.


Использовано: Лечение ближних

Случайное число (1,12) :

7

- Я про амулеты ничего не знаю, - несколько грустно ответил волкодлак. - И ещё мне кажется, что в моей голове больше, чем может поместиться, понимаешь? Мыслей, переживаний...
Он сделал круговое движение лапой у виска.
- Вот и я столкнулся с богами и огрёб по полной. Правда боги же меня и восстановили. Неприятно чувствовать себя подопытным или зерном в их жерновах. Честно признаться, я искал богов. Хотел знать, а не верить. Теперь понимаю, почему лучше верить, а не знать.
Грраш внимательно выслушал историю данмеров и вздохнул. Что сказать в ответ он не знал. Его народ тоже кочевал, тоже выживал, но не был проклят. В очередной раз он получил подтверждение тому, что смертным лучше держаться подальше от богов. Или же... или наоборот? Что если это всё специально ради страха, повиновения, ради слепой веры и укоренения мысли о слабости? В глазах его на секунду вспыхнул огонёк.

К сожалению, заклинание исцеления не затянуло ожог полностью - Льессе удалось "подсушить" его - и только. Что же - не беда - исцеляющие зелья у неё есть - оставит пару флаконов. Теперь уж затянется. Обязательно.
- Значит, узнаешь. Нужно обратиться к местному мастеру артефактов, чтобы он изготовил его специально для тебя с учетом твоих расовых особенностей. - решительно кивнула Льесса. - Что насчет мыслей... Может, тебе просто нужно выговориться, поделиться с кем нибудь мыслями и переживаниями время от времени, как думаешь?
Данмерка задумчиво кивнула, выслушав слова Грраша.
- А вот мне в своей жизни искать богов особо не приходилось. Выросла я при храме, хотя верой, надо сказать, так и не прониклась. Возможно потому, что меня воспитывали люди? Вдобавок, у нас боги и... не боги очень часто вмешиваются в нашу жизнь из скуки, так что куда не пойдешь - обязательно наткнешься то ли на храм, то ли на алтарь, то ли странных существ. Некоторые отчаянные даже бывали в их Планах - маленьких мирах, так что... Но, вижу я, тебе тоже не повезло. Ты... хочешь отомстить? - уточнила Льесса, заметив как на мгновение вспыхнули глаза вервольфа. - Или раскрыть их тайны, лишив могущества? Порою, даже боги бывают смертны.
Девушка полагала, что на месте Грраша, скорее всего, попробовала бы узнать побольше об этих странных существах, которые сотворили с ней такое. Другое дело, если бы он точно знал кто это сделал и чего от него ожидать. К примеру, если Льесса знает, что дэйдра бессмертны и их могущество неизмеримо велико, она не станет пытаться найти дорогу в План, дабы бросить в лицо Лорду обвинение... да и в чем? В спасении её собственной жизни? Глупо, пожалуй. Но это - она. Грраш, видимо, столкнулся с чем-то странным и, кажется, не прочь был выяснить с чем именно.
- Так, ненадолго позволю себе отойти от предмета нашей занимательной беседы... - данмерка откинула клапан сумки и, вытащив флакон темно-синего стекла, протянула его Гррашу. - Содержимым будешь смазывать ожог трижды в день, на протяжении пяти-семи дней. Лучше будет, конечно, если тебе будет его смазывать кто-то другой - не стоит тревожить больное плечо понапрасну. Если некому тебе помочь - скажи - этим займусь я. Одного пузырька вполне хватит. Ожог я подсушила - остальное сделает зелье исцеления и твой организм. Всё будет в порядке.

- Мстить? - на морде отобразилось искреннее изумление, - это же всё равно, что лягушка захочет отомстить быку. Р-ра! Да и не в нашей это природе. Нет, я просто... хочу понять, осмыслить. Я хотел найти богов, чтобы убедиться в их существовании. Я убедился. Пара ног, рука и здравомыслие - не самая страшная цена за это знание. Но они вложили в мою голову что-то ещё, чего я не могу ни постичь, ни применить. Вопрос - зачем? Остаётся только ждать.
Он повёл больным плечом и удовлетворённо кивнул:
- Гораздо лучше, спасибо. У меня не особо много денег, но я могу отработать лечение.
Он снова смутился и потупился. Надо было сразу спросить о цене. Предложенный флакон он не взял, опустив глаза.
- У меня есть тридцать медных монет и могу предложить кошель из кожи.

- Тогда действительно остается ждать, а насчет амулетов я всё-таки узнаю, - решила данмерка. - Только кошмаров и выпадений из реальности в Планы тебе не хватало для полного счастья.
Слова вервольфа об оплате, заставили Льессу всплеснуть руками и просто-напросто вложить в когтистую руку флакон. Так по сравнению с ним она просто богачка, иначе и не скажешь. Ох!
- Не глупи! Не буду я с тебя ничего брать, если ты на мели. У меня всё-таки сердце есть и совести хватает. Смазывать. Три раза в день. Неделю кряду. И никаких денег! Если правда хочешь отблагодарить меня за помощь, давай сделаем так: ты в свою очередь тоже поможешь мне, если возникнет такая нужда, идет?
Деньги у самой Льессы были, даже не считая монет, которыми ей заплатил Гаэтан, так что с голоду она не умрет, да и крышу над головой оплатит. А забирать последнее? Пф-ф! Никогда она не поступала так раньше, и впредь не собирается. В конце концов, она частенько приходила на помощь беднякам. которые могли отплатить целительнице плошкой капустной похлебки и местом на лавке у печи - такой важной гостье выделялся самый теплый угол. А деньги... ну скажите на милость, откуда возьмутся деньги у крестьянина, чей урожай наполовину выкашивал град, а вторую половину - вытаптывали войска: то имперские, то нордские.

- Спасибо, - в лапе оказался флакон, заботливо вложенный Льессой.
Грраш покрутил его, рассматривая, и положил в боковой кармашек сумки.
- Идёт, конечно помогу, - волкодлак завилял кончиком хвоста.
Да уж, деньги закончились очень быстро. Надо попробовать отказаться от комнаты, если Портиша будет не прочь вернуть за неё плату. Деньги у Грраша никогда не задерживались в лапах и цены он им не знал толком. Они ведь так, то есть, то нет. Но если уж оставаться в городе, то без денег не обойтись.
Волкодлак надел плащ, но обращаться не стал. Надоело ходить в человечьем. Разве что опять инстинкты взбрыкнут. Накинув капюшон на голову он повернулся к Льессе:
- Я рад познакомиться с тобой, Льесса. Пойдём в зал?
И, открыв дверь, пропустил девушку вперёд.

==> Главный зал, трапезная.

- Ну вот и хорошо, - улыбнулась данмерка. - Я тоже рада познакомиться с тобой Грраш!
Что ж, так или иначе, но пока на приятные знакомства в новом мире Льессе несказанно везло. Оба доверившихся ей оказались дружелюбными созданиями и девушка мысленно пожелала, чтобы дальше всё шло в таком же духе. Возможно, если Льесса не сумеет найти обратного пути, ей придется назвать этот мир домом. Почему бы и нет?


==> Главный зал, трапезная.

Поднимаясь по лестнице, волкодлак размышлял о том, что случилось в лесу. Он не знал как реагировать на то новое знание о тифлинге и просто ушёл. Теперь же он собрался с мыслями, хоть и пришлось немного перекусить сердцем невиновного. Вины в содеянном жертвоприношении своему безумию Грраш не чувствовал. Если это помогло, значит так и надо.

Волкодлак вошёл в комнату, огляделся. Всё было по-старому, разве что постель застелена. Когда только в этой таверне всё успевают? Он отпустил плечо Морин и, закрыв дверь на щеколду, прижал девушку к стене крепко обняв. Тёплая, лучезарная, а-р-р! Грраш вдохнул аромат её волос, и в следующую секунду поцеловал.
- Я рад тебя видеть. Прости за лес. Я не знал, что ты ведьма и не был готов.
Не давая девушке опомниться, он снова поцеловал её. Человеческий облик был чрезвычайно кстати. Стальной рукой Грраш держал девушку за талию, а живой скользнул по спине, шее и зарылся пальцами в волосы.

Войдя, Грраш отпустил плечо Морин. Когда тифлинг уловила металлический лязг щеколды, она повернулась к нему, чтобы через секунду оказаться прижатой к стене. Металлическая рука волкодлака холодила талию, плотно прижимая ее к себе, и Морин сама не заметила, как с жаром ответила сначала на объятие, а потом и на поцелуй. Хвост дернулся, хлестнув по стене.
Чуть подавшись назад, Грраш попросил у нее прощения. Тифлинг покачала головой, отчаянно вглядываясь в его желтые глаза.
- Я и сама не знала.
Воспоминание о реке, о танцующем лунном свете ее взбудоражило. Изнутри поднялась жаркая волна, которая проявилась румянцем на ее щеках.
Волкодлак снова впился губами в ее губы. С точки зрения тифлинга, это был весьма приятный способ принести извинения в чем бы то ни было. Думать стало сложнее, и она просто расслабилась, отдаваясь своим ощущениям. Когда поцелуй закончился, она приоткрыла глаза, и заключила Грраша в мягкие объятия, опустила голову ему на плечо, а он зарылся пальцами в ее короткие волосы.
- Я и сама не знала... - тихо повторила Морин. - Я до сих пор не готова. Не знаю, что делать дальше... С этим.
Но несмотря на смятение, ей было так очень... Хорошо. Босоногая, стиснутая стальной лапой, растерянная - но довольная. Вот же живучая тварь этот волкодлак, подумала она. Со свежим швом, кое-где видны ожоги, а о чем думает и где силы берет - непонятно. На лице тифлинга проскользнула улыбка.

Волкодлак отпустил девушку, сел на край кровати, сбросил плащ, подтащил к себе сумку, извлек пузырек с жидкостью от Льесы и коробочку с мазью. Разложив это на кровати, ухмыльнулся и подмигнул Морин.
- Мне нужна твоя помощь. Шов нужно обработать этим, - он показал на коробочку, - а ожог вот из этого флакона. Впрочим, эту царапину тоже неплохо бы.
Только теперь Морин заметила еще и неглубокую царапину на груди.
Очень хотелось помыться. В волосах запеклась кровь, плащ был перепачкан, куртка тоже нуждалась в чистке.

Морин подошла к кровати и осмотрела обе емкости. Большого доверия к ним тифлинг не ощутила, но раз он так хочет... Кроме всего прочего, шкура-то волкодлакова, а он уже достаточно взрослый для того, чтобы самому решать, чем ее намазывать.
- Хорошо. Тогда сиди смирно и будь хорошим волком. - Взгляд скользнул по его телу, выхватывая царапинки, порезы и шов. Морин покачала головой. - Совсем себя не бережешь.
В ее взгляде проскользнуло осуждение, но оно было совсем мимолетным. Дружба дружбой, а голова у каждого своя на плечах, и свой ум в чужую голову, сколько не бейся, все равно не вложишь. Тифлинг коротко вздохнула, поставила колено сбоку от металлических ног волкодлака и принялась обрабатывать травмы.
Руки шли мягко и гладко, Морин старалась не причинить ненужной боли своему другу, поэтому действовала медленно и осторожно. Когда с лечением было покончено, она выпрямилась, критическим взглядом осмотрела области применения мази с элексиром, и спросила:
- И как это должно работать?
С волшебным лечением тифлинг никогда не сталкивалась. Она знала, как лечит земля и вода, знала, как могут помочь травы, но те лекарства, которые делали в становище - чтобы рана не загноилась, чтобы снять воспаление, чтобы прогнать заразу - всегда были очень густыми. Жидкости применялись редко, в основном их давали детям, которые болели - например, ребенок закашлял или плохо спит; тогда делали травяные отвары и настои. Но они обладали мягким, нежным действием и лечение занимало много времени.

Волкодлак сидел смирно, слегка наклонившись вперёд, пока Морин намазывала раны. Её пальцы не причиняли боли, разве что время от времени становилось щекотно. Ох уж эти пальчики.
Мазь из коробочки была болотно-зелёного цвета, густая и практически не пахла. Жидкость из флакона больше походила на слегка голубоватый студень. Она холодила уже подсохший ожог делая процедуру даже приятной. Пару раз Грраш скривился от желания почесаться, но утерпел.
- И как это должно работать? - спросила Морин управившись.
- Понятия не имею, - честно признался волкодлак, - вроде боль снимает и заживляет. По крайней мере сейчас не болит. Только чешется немного. Но вот про объятия пока лучше забыть. Ты как? У тебя-то всё в порядке?
На лице отобразилась искренняя обеспокоенность. Человеческое лицо волкодлака вообще обладало настолько выраженной мимикой, насколько была её лишена волчья морда. Словно компенсировалось. Наблюдать за этим было забавно.

Грраш ответил: "Понятия не имею", и Морин прыснула.
- Откуда ты вообще это взял? - она покачала флакон в пальцах. - Не болит, и то хорошо.
Тифлинг села на кровать рядом с волкодлаком. Когда он спросил, как у нее дела, рыжая охватила свои плечи руками.
- Как я? Вроде нормально. - Ссадины чесались, и Морин, не удержавшись, почесала шею. Чуть позже в этом месте выступила капелька крови - видимо, она все-таки содрала корочку с царапины. - Я тогда ушла в лес. Всегда так делаю, когда все не так, как должно быть, и нужно разобраться. Лес меня успокаивает. - Она вздохнула. - А теперь... Теперь я снова здесь.
Ей вдруг стало холодно. Легкая рубашка немного просвечивала, а босые ноги обдувало сквозняком. Морин встряхнулась и подобрала ноги под себя, а ладони спрятала в подмышечные впадины - в лесу и на рыбалке она всегда так делала. Отец говорил, что в этих местах тело теплее, чем в других.
Она посмотрела на Грраша и спросила:
- Почему... Ты испугался? Ты боишься магов или магии? Что за история связана с этим?

- Откуда ты вообще это взял? - она покачала флакон в пальцах.
- От ожогов дала Льесса, тут в таверне встретил. Она целитель и, вроде, магичка. А мазь мне дала добрая старая женщина, что в прошлый раз меня зашивала.
Грраш слегка раздражённо подернул плечами. Лекарям он, как правило, доверял. От них не единожды зависела его жизнь и здоровье. Несмотря на крепкий волкодлачий организм, стычек с людьми в жизни ему хватило. Ну и опять же, сейчас он был бы крайне и некрасиво мертвёхонек, если бы не удивительная магия целительства стальных волков. Да, р-ра, он всё же им благодарен за спасение и удивительную возможность иметь конечности.
- Сама-то не хочешь свои ссадины обработать?
Морин поёжилась, обхватила себя руками и поджала ноги. Не нужно быть шибко умным и сообразительным, чтобы понять, что ей холодно. Волкодлак повернулся, сгрёб с кровати одеяло и накрыл девушку.
- Знобит? Тут, вроде, не холодно совсем.
Лицо снова приобрело обеспокоенный вид.
- Почему... Ты испугался? Ты боишься магов или магии? Что за история связана с этим?
Вопрос Морин заставил Грраша смутиться.
- Да нет, не боюсь я магии и магов тоже. Наоборот уважаю. Да, стараюсь держаться подальше как от всего непонятного. А сбежал почему? - Грраш помялся перед тем как ответить, словно раздумывал стоит ли. - Потому что съесть тебя очень уж хотелось. Ты как магичить начала, так ещё больше запаха источать стала. Вся пасть слюной наполнилась. Да и вообще, тифлинги всегда были врагами нашего рода, а уж тифлинги-маги...
Волкодлак удручённо покачал головой.

Морин с благодарностью приняла одеяло и завернулась в него поплотнее. Сделалась похожа на холмик с головой и хвостом, но так теплее, и это главное.
- Мои..? Оу, - тифлинг замешкалась. Было похоже, что она и не вспоминала про свои ссадины, как про что-то значительное. - Ничего, заживут - это же всего лишь царапины.
Пока Грраш рассказывал подробнее о причинах своего ухода, Морин слушала его очень внимательно, ловя каждое слово, а когда он закончил, ее лицо погрустнело.
- Неужели ничего нельзя сделать? Тебе и сейчас меня съесть хочется, просто сдерживаешься? - рыжую действительно расстроило такое положение дел. У тифлингов итак друзей - по пальцам одной руки посчитать можно, да и то если половины пальцев не хватает, а врагов и недоброжелателей полно. И чем дальше, тем больше, похоже, разочарованно подумала девушка. Расставаться с Гррашем не хотелось, он ей был по душе - простой, со своими секретами, верный и преданный... Да и нравился ей волкодлак, чего там.
Потому Морин пыталась придумать способ побороть этот голод, если это вообще возможно.

Холмик с рожками и хвостом позабавил волкодлака. Он даже по голове этот холмик погладил.
- Тебе и сейчас меня съесть хочется, просто сдерживаешься? - спросила тифлинг.
Грраш прислушался к своим ощущениям, потянул носом, но запах уже не дразнил аппетит.
- Нет, сейчас не хочется. Думаю, что это из-за жертвы... - волкодлак осёкся, но тут же вздохнул, чего уж скрывать. - Я убил человека и съел его сердце.
Признаться было трудно, но врать Грраш не любил да и не умел. Часто попадал впросак, зато не нужно было запоминать лишней информации и ломать голову над тем, кому, что и когда он говорил. Либо вообще не говорить, либо говорить правду как есть. Он не знал, как тифлинг отнесётся к его признанию, отчего несколько напрягся и нервно дёрнул хвостом. Не каждый день признаёшься в убийстве существу которое тебе нравится.

Грраш признался ей, что убил человека и частично съел его. Морин посмотрела на волкодлака. Это что же, у него хвост дернулся? Нервничает? Тифлинг неожиданно развеселилась.
- Я к человеческому племени особой любви не питаю, Грраш, - ее смех разрядил напряженность момента. Она высвободила руку из-под одеяла и потрепала волкодлака по волосам. - Есть, конечно, и хорошие люди, но с ними что-то нечасто столкнуться приходится.
Лицо девушки посерьезнело.
- Тем не менее, если тебе все время придется так поступать, чтобы ненароком не сожрать меня, то во всем городе скоро люди закончатся. Примутся тебя ловить, меня ловить... - Она порывисто вздохнула. Было видно, что становиться дичью ей не нравилось. - Это никуда не годится. Нужно придумать что-то другое.
Она на несколько минут задумалась. В принципе, жизнь в скитаниях была ей понятна и привычна, но вечно топтать дороги не выйдет. Рано или поздно придется где-то задержаться, и нужно бы иметь возможность сделать это спокойно. Не беспокоясь о ночных гостях с вилами и факелами...

На смех девушки волкодлак лишь горько улыбнулся. Хоть он и не чувствовал вины, но неправильность свершённого поступка всё же осознавал. Однако все существа населяющие мир совершают неправильные поступки. Это часть жизненного цикла. Всё же нужно поискать амулет или заклинание, которые могли бы ему помочь справляться с приступами отсутствия контроля. О чём он и сообщил Морин.
- Я слышал о существовании амулетов, которые могли бы... это сдерживать. Завтра нужно будет поспрашивать на рынке или ещё где.
Грраш откинулся назад и растянулся на кровати, положив одну руку под голову. Рёбра ныли, ожог тянул, мышцы отозвались гудением. Волкодлак прикрыл глаза, но продолжал осязать и слушать... пока не заснул.

- Идея хороша, - признала Морин. Вот бы и вправду найти такой амулет...
Грраш лег и вытянулся. Она проводила его долгим взглядом, потом сладко зевнула и подумала: а не лечь бы и мне тоже? Спать хотелось, но шевелиться не было силы. Она так уютно устроилась под этим одеялом...
Усилием воли тифлинг подняла голову и перебралась на место сбоку от волкодлака. Он уже спал, кажется - дыхание выровнялось, тело расслаблено. Морин потянулась и устроилась рядом, прикрыв их обоих одеялом. Повернувшись на бок и поджав ноги, она быстро заснула, только хвост во сне подрагивал.

Тьма. Он лежит совершенно один в пустоте, ещё совсем крошечный щенок, меньше, чем все его собратья. Однако ему спокойно, он не хочет, чтобы кто-то ему мешал. И вот тьма превращается в логово под корнями дерева. Щенок поднимает голову и видит волчицу, что склонилась над ним. Она что-то шепчет, но он не может разобрать слов. Самка отдаляется и вдруг начинает сиять серебристым мехом, исчезая в выходе из логова. Щенок скулит, ему очень хочется зарыться мордочкой в этот серебристый мех, прильнуть к её груди, обнять и остаться так навеки.
Грраш, а в щенячьем возрасте Хвостик, выползает из логова и в страхе зажмуривается. Но нельзя жить с закрытыми глазами. Собрав волю в кулак, щенок распахивает глаза и видит строй стальных волков. Как по команде они поворачивают к нему свои морды и яркая вспышка света превращает щенка в волка. Теперь он тоже стальной волк. И снова вокруг тьма...
Он чувствует как что-то обвивает его ногу, смотрит и видит хвост тифлинга, тьма расступается на маленький островок, где в лунном свете видна Морин. Её губы раскрываются, но вместо звука Грраш видит цвет. Красный, синий, зелёный... лучи, словно ленты, обвивают его тело, цветной дымкой летают вокруг, проходят сквозь него...

Волкодлак открывает глаза. Так и есть, его нога обвита хвостом тифлинга, а сама она, свернувшись клубочком, спит рядом, спиной к нему. Грраш обнимает Морин и улыбается. Смотрит, как его дыхание шевелит тонкие волоски на её шее. Ему не хочется будить девушку, но и спать тоже. Он целует её в плечо. Сейчас так хорошо, спокойно. Плотные шторы не пропускают свет в окно. Он слышит как в трапезной возится Портиша, слышит как подъезжает телега. У лошади, кстати, одна подкова тоньше других... хорошо бы заменить.
Зачем он здесь? Почему не в лесах, где травы и деревья, где дичь и птицы? Потому что не хочет быть один. Не хочет одичать. А сейчас он просто будет лежать здесь, отдавать своё тепло и ждать пока Морин проснётся.

[Форма: человек]

Морин спала и не видела солнца, которое узкой полоской замерло на стене, проникнув через щель между плотными шторами, не слышала звуков проснувшегося с рассветом городка, почувствовала только, как кто-то рядом обнял ее, и улыбнулась во сне, прижимаясь к теплу спиной.
Ее разбудил не невесомый поцелуй в плечо, а щелчок кнута, которым возчик подгонял лошадь. Скрип телеги за окном немного успокоил ее, но от щелчка тифлинг непроизвольно вздрогнула. Этот звук ей никогда не нравился.
Морин обнаружила себя в другой комнате, но быстро вспомнила события вечера и окончательно расслабилась. Все было спокойно - звуки снаружи снова стали ровным гулом, волкодлак обнимал ее, тело почти не болело и тифлинг чувствовала себя отдохнувшей. Она развернулась к Гррашу и погладила его человеческое лицо. В образе волкодлака он был ей привычнее, но и в такой форме он оставался собой.
Короткий поцелуй - и она спросила:
- Ну, как ты? - вставать не хотелось, но она помнила, что на сегодня запланировано много дел.